Драббл, Савамура/Шимизу

[karasuno]

Позвольте поделиться с вами текстом по этому замечательному пейрингу. Надеюсь, вам понравится.

Название: До весны
Автор: Anri Kohaku
Размер: драббл, 836 слов
Пейринг/Персонажи: Савамура/Шимизу
Категория: гет
Жанр: романтика
Рейтинг: G

Середина ноября, суббота, полдень. Солнце тонуло в серых тучах, захлебывалось надвигающимся дождем, а ближе к земле рыскал ветер, шерудя по асфальту листьями, перетаскивая их целыми копнами из парков туда, где за высотками не было видно и верхушек деревьев. Среди всего стояла она. Пока еще совсем одна, пока еще не обернулась и не заметила, что он остановился за ее спиной.

Дайчи узнал Шимизу с первого взгляда, а все же сейчас она казалась кем-то чужим. С этим чувством он сталкивался всякий раз, оставаясь с ней наедине вдалеке от привычной обстановки, когда заставал ее не в школьной и не в спортивной форме, занятой не уроками и не клубными обязанностями. Но именно благодаря этому он получал возможность познакомиться с ней ближе. Сегодня оказалось, что она любит длинные юбки, к подолу которых цепляются крохотные отломленные части сухих листьев, становясь похожими на космос у ее ног. А еще, быть может, ей нравятся сладости, или кому-то из ее близких: она уже с минуту стояла на месте, разглядывала выходящую на улицу витрину кондитерской и жала руки к груди, согревая кисти под складками широкого шарфа.

Дайчи хотелось еще немного понаблюдать за ней со стороны, чтобы не прятать излишне внимательного взгляда, но тут Шимизу подняла голову, и он встретился глазами с ее отражением.

— Привет! — выпалил Дайчи, чувствуя себя застигнутым врасплох.

Отражение ответило едва заметной улыбкой, кивнуло ему.

— Привет, — сказала Шимизу, оборачиваясь, и ее юбка качнулась тяжелым колоколом — Дайчи даже слышал глухой звон в ушах.

— Может быть, зайдем? — Он повернулся к витрине, ничего перед собой не видя, рассеянно замечая какие-то пирожные и торты и тут же забывая о них, а звон в нескладном оркестре с барабанными выстуками сердца перебивал мысли. — Я угощу тебя чем-нибудь. Если ты не против.

Он думал, Шимизу промолчит. Сделает вид, что не услышала. Если повезет — мягко откажет. Но она согласилась и прошла вперед, когда Дайчи открыл дверь.

Душное тепло, пропитанное запахами выпечки, какао и фруктов не по сезону, стискивало грудную клетку. Почти сразу подошёл официант, оставил меню и предложил выбрать что-нибудь с витрины. Дайчи показалось, что внимание Шимизу задержалось на слепяще-белом воротнике форменной рубашки на пару лишних секунд. Но на самом деле слишком долго смотрел только он сам, а потом неосознанно одернул рукава джемпера, которые только что закатил по привычке к локтям.

— Что ты будешь? – спросил Дайчи.

Шимизу переворачивала страницы туда и обратно, и листы слегка дрожали.

— Здесь хорошее парфе и чизкейк. С клюквой, — сказала она, не поднимая взгляда. — Парфе.

— Тогда я возьму чизкейк.

Слова подействовали как заклинание призыва — официант тут же появился рядом, чтобы принять заказ.

А потом пропал на целую вечность.

Молчание превращалось в вязкую глину, затягивало глубже и становилось тем гуще, чем дольше они сидели в тишине. Дайчи сопротивлялся, подыскивая темы, но, пока не решался произнести что-либо вслух, продолжал идти ко дну. Шимизу выглядела как обычно спокойной, будто неловкости не замечала.

Она убрала волосы назад, открывая плавный изгиб шеи, заправила за ухо прядь, но та скользнула обратно. В голове возникли странные образы — воображение прикоснулось к ним на один миг, тут же боязливо отпуская, — как Дайчи тянется через стол и поправляет прядку, кончиками пальцев задевая ушную раковину. Он опустил глаза, досадуя, что заказ так долго не несут, и, наконец, произнес:

— Ты слышала, главный парк собираются расширять.

Именно теперь — нет, он не мог в другое время! — между ними возник официант, звякая посудой, снова закрывая рты и обрывая взгляды. Дайчи втянул подслащенный воздух и собрался начинать сначала, но Шимизу ответила:

— Да. Под него пойдёт соседний стадион. Он сейчас не используется. А раньше там играли в бейсбол. Я живу неподалёку и приходила смотреть.

— Любишь бейсбол?

Он спросил и только теперь осознал, что может задать вопросы о чем угодно: какие фильмы она любит, какую музыку. А потом посмотреть и послушать все это, чтобы обсудить в следующий раз, когда они снова смогут вот так встретиться наедине.

Правда, говоря в мыслях «наедине», Дайчи не мог избавить от необходимости быть связанным со многими вещами далеко за стенами этой кондитерской и их общего столика. Думать о тренировках, национальных, о команде — давно вошло в привычку. О слишком важном для него. О том, что если Ноя и Танка упадут духом, то Асахи поддастся атмосфере, а без крепкой основы первогодки не раскроют свои возможности. Дайчи слишком хорошо знал: не всегда можно делать то, чего хочется. И с чувством близким к отчаянью понимал, что, может быть, никогда больше не увидит Шимизу такую, как сейчас, с каждой из деталей, что так ей к лицу: насыщенно-синяя кофта, в вырезе которой кожа выглядела бледной и тонкой, зажатая в пальцах десертная ложка, слова «люблю», «в детстве», «с друзьями». Дайчи слушал ее, а язык вязало невыносимо горькой клюквой.

— Что-то не так? — спросила Шимизу, разбивая молчание раньше, чем то начнет сызнова наползать отовсюду.

Дайчи осознанно вдохнул и выдохнул. За окном зажигались фонари, беззвучно проезжали машины, дорога раскинулась в две противоположные стороны: к школе — и к парку с заброшенным стадионом и домом Шимизу неподалеку.

— Пойдем на свидание? — сказал Дайчи, пытаясь поймать ее взгляд между бликами на стеклах очков. — Весной. После выпуска.

Шимизу опустила голову, смяла салфетку, которую держала в руках, и шорох бумаги почти заглушил ее тихие слова:

— Я буду ждать с нетерпением.